У нас в гостях. Тони Уорд: В России я работаю уже восемь лет. Высокая мода – это лаборатория. «Ателье» № 04/2015 (апрель))

Автор: admin, дата: 28 Июнь, 2019 - 12:59

Тони Уорд (Tony Ward) известен прежде всего как создатель вечерних и свадебных платьев и коллекций высокой моды, одевающий принцесс и всемирно известных звезд. Ярких персон в его нарядах можно увидеть на красных дорожках кинофестивалей, престижных конкурсов и премий, таких как Emmy и Oscar. До того, как основать свой бренд, он работал с Клодом Монтана, Джанфранко Ферре, Карлом Лагерфельдом. С недавних пор этот итальянец ливанских кровей обосновался и в Москве, где открыл мастерскую. Нам удалось встретиться и побеседовать с ним в его парижском шоу-руме во время подготовки к показу в рамках последней Недели высокой моды.

Тони Уорд (Tony Ward)

Текст: Ира де Пюифф
Фото:MSW, Fotoimedia/Imax Tree

Тот факт, что у вашей семьи в Ливане было предприятие по пошиву одежды, как-то сказался на выборе вами карьеры кутюрье?

Я вырос, если можно так выразиться, в родительском ателье, но поначалу вовсе не думал заниматься кутюром. Мыслями я был далек от этого. Увлекался спортом и готовился к учебе в школе медицины, но потом вдруг решил попробовать себя на швейном поприще. Помню, в моей семье все очень этому удивились, ведь я никогда всерьез не интересовался модой и никогда не работал в семейном ателье. А тут вдруг взял, да и решил поехать учиться в Париж. Собрал чемодан и, не располагая особыми средствами, уехал в столицу моды!

Вам выпал шанс учиться в самой престижной школе моды (École de la Chambre Syndicale de la Couture Parisienne). Какие воспоминания остались у вас об этом?

Прежде всего уточню, что я не учился, как все нормальные студенты, полный день, а сочетал учебу в школе и работу в Доме Lanvin. Мне удалось «выхлопотать» себе стипендию, так как у меня не было достаточно средств, чтобы платить за учебу. Во время подготовки коллекций к показам я не учился, а ходил на работу...

А как же вы «наверстывали» учебу?

Приходилось посещать вечерние курсы. Было нелегко. Но я чувствовал разницу между собой и другими студентами: в отличие от них, я уже знал настоящий мир моды. Работа в мастерских дала мне понятие о профессиональной стороне модного бизнеса. И я был счастлив работать в одном из престижнейших Домов моды – Lanvin, да еще и под руководством гениального Клода Монтана.

Чем был для вас важен опыт работы с этим дизайнером?

Работая с ним, я узнал столько нового относительно дизайна, моделирования одежды, использования тканей... К сожалению, Клод вскоре покинул Lanvin, и я не смог работать под новым руководством. Я ушел в Dior, креативным директором которого тогда был Джанфранко Ферре, а потом ушел в Chloé, где работал с Карлом Лагерфельдом. Это тоже был очень интересный опыт. После Chloé я какое-то время работал в Guy Laroche, но мне там, если честно, не очень понравилось...
Я чувствовал, что мне нужно сменить обстановку, и отправился в Италию, к другим горизонтам.

С каким из трех «светил» вам понравилось работать больше всего?

Трудно сказать, так как каждый из них в силу своей уникальности научил меня чему-то важному, дал необходимую базу. Всех троих отличала большая требовательность, перфекционизм. До сих пор вспоминаю, как мы работали ночи напролет перед показами, с тем же Монтана... Или как делали подгонки с Лагерфельдом в последний момент, перед самым показом. Как в ателье приходили топ-модели того времени – Карла Бруни, Хелена Кристенсен, Надеж – и терпеливо ждали своей очереди. И еще я вспоминаю о том, как мы выбирали цвета, музыку к дефиле, мизансцену... Все это оставило у меня прекрасные воспоминания!

После Парижа вы вернулись в Ливан и основали собственный бренд. Чем было продиктовано решение вернуться на родину?

У моих родителей было свое швейное предприятие, и они прекрасно владели этим ремеслом. Когда запускаешь собственный бизнес, очень важно окружить себя компетентными и надежными людьми. Мой отец поддержал меня в моем начинании, и мы начали вместе работать. Он предпочел закрыть свой бизнес, чтобы полностью посвятить себя нашему новому предприятию. Для меня это было, разумеется, неоценимой поддержкой и в техническом плане, и в моральном. Это позволило мне заниматься исключительно креативной стороной дела и продвижением марки.

Вы как-то сказали, что кутюрье должен уметь делать все, начиная с дизайна и заканчивая подгонкой по фигуре...

Я имел в виду то, что работник ателье должен уметь многое делать своими руками. Всех своих сотрудников я обучил максимуму функций.

А где вы впервые показали свои коллекции?

Первые свои дефиле я организовал в Бейруте, затем решил перебраться в Рим, где показывал коллекции на протяжении 11-ти лет.

С 2014-го вы снова в Париже. Что заставило вас вернуться? Ностальгия или тактические соображения?

Ни то, ни другое. Я бы сказал, что жизнь снова завела меня туда, где я начинал, где делал первые шаги.

И еще вы с недавних пор обосновались в Москве?

Скоро будет 8 лет! Мой первый показ прошел в Москве в 2006 году, с тех пор я регулярный участник московских Недель моды. Я также устраиваю показы в Нью-Йорке, Черногории, еду всюду, куда приглашают. Признаться, живу в постоянных разъездах!

В Москве у вас свое ателье?

В Москве у меня постоянная клиентура заказывает вещи haute couture, бутик прет-а-порте, а в ателье, где у меня работают четыре сотрудницы, мы занимаемся исключительно подгонками. Сами же модели производятся в Бейруте. Я привожу туда ткани из Франции, Италии, Швейцарии, и все – от выкройки до вышивки – делается именно там. Но в Москве было важно создать эту, пусть и маленькую, структуру, чтобы обеспечить постоянную связь с клиентом.

А чем, на ваш взгляд, отличается модный рынок в России?

Я нахожу его очень интересным и динамичным. Это рынок с огромным потенциалом. Работа в России вдохновляет меня. Я летаю в Москву 1–2 раза в месяц, мне даже кажется, что в последние годы я провел больше времени в России, чем в Ливане (смеется).

Должно быть, вы научились говорить по-русски?

Говорить – громко сказано, а вот понимать – да, научился!

И что вы можете сказать о русской клиентке?

Насколько я могу судить, русская клиентка любит иметь дело с зарубежными кутюрье, но ей больше нравится общаться с ним по-русски, через переводчика. Почему бы и нет? В конце концов, это ее выбор. В целом можно сказать, что русская женщина, с одной стороны, имеет восточное пристрастие к яркому и блестящему, но вместе с тем у нее есть чувство меры, она знает, как себя подать... В русской женщине сочетаются западное и восточное начала. Она очень отличается от американки: в ней меньше практичности и больше стремления «выглядеть». А вообще русской женщине повезло: природа наградила ее прекрасной внешностью. У нее есть все, чтобы нравиться.

У вас международная клиентура. Вы одеваете как простых смертных, так и звезд.
С кем вам проще всего работать?

Я не могу так сразу ответить на ваш вопрос. Скажу одно: мне приятен тот факт, что мои клиентки остаются мне верны. Причем – годами. Мне приятно видеть их на своих показах, будь то в Париже или в Москве. Иногда кажется, что со мной работать еще сложнее, чем с ними. Я неисправимый перфекционист, мне нужно, чтобы каждая деталь была на месте. Порою мне даже приходится переубеждать клиентку, которой кажется, что все хорошо. Если я вижу изъян в своей работе, не успокоюсь до тех пор, пока собственноручно его не устраню.

А часто приходится спорить с клиенткой?

Да, иногда приходится! (смеется) Клиентка может и рассердиться на меня, но я предпочитаю открыто ей сказать, если ей что-то не идет, если это не ее цвет и т. д. В конце концов, мне со стороны виднее!

Вы каждый раз лично встречаетесь с клиенткой или этим занимаются ваши коллеги?

Я стараюсь встречаться по крайней мере с моими клиентками haute couture, я специально летаю на встречи в Россию, Америку. Личный контакт очень важен, от этого зависит успех моего предприятия.

А что еще является составляющей успеха Дома Tony Ward?

Во-первых, любовь к профессии. Все, кто у меня работает, знают и любят свое дело. Кутюр – это наша общая страсть. Ну и, конечно, позитивный настрой в команде. Без этого нельзя.

Как вы сами определяете свой стиль?

Это, скорее, смесь нескольких стилей, в которой отражены мои восточные корни и мой европейский опыт.

Вы любите экспериментировать с тканями...

Не просто люблю – обожаю! Вот, к примеру, взгляните (Тони показывает черное платье из своей новой коллекции): на его изготовление ушло 300 часов. Это кружево на силиконе, который я очень люблю использовать.

Чем для вас является высокая мода?

Прежде всего – лабораторией. В ней я ищу что-то новое, позволяю себе экспериментировать. И когда результат меня устраивает, я переношу его в прет-а-порте. Сразу же оговорюсь, моя готовая одежда близка по качеству к кутюрной. То, что сейчас принято называть прет-а-кутюр. В ней также многое делается вручную.

Расскажите немного о своей новой коллекции весна-лето 2015.

Эта коллекция навеяна готической архитектурой, я бы назвал это модернизированной готикой. Мне хотелось выразить ее в объемах и линиях. Я выбрал цвета и ткани, напоминающие церковные витражи, сквозь которые льется свет... И, насколько вы можете судить, элемент готического искусства – роза – присутствует практически в каждой модели.

Источник: Журнал «Ателье» № 04/2015 (апрель)